Пираты Балтийского моря. Сын Бога - Эдгар Крейс

– Как страшно! – с навернувшимися слезами на глазах, прошептала растерянная Мария.

Она беспомощно оглянулась на отца, словно он может хоть чем-то помочь Стояну, но её отец, не проронив ни слова, только тихо, потупил голову. Так молчал с минуту, а затем произнёс:

– Мы тут с дочерью сегодня на рынке кое чего немного наторговали и могли бы с тобой поделиться заработанным. Ты нас с дочерью спас от разбойников. Мы тебя и твоих товарищей хотим хоть как-то отблагодарить.

Мария благодарно улыбнулась отцу, радуясь, что хоть чем-то они смогут помочь друзьям, и мягким, полным сочувствия взглядом посмотрела на Стояна. Он тоже пристальным взглядом посмотрел на девушку, которая с нетерпением ждала его ответа. Тогда молодой человек повернулся к отцу Марии и медленно, но твёрдо произнёс:

– Нет, спасибо вам на добром слове, но лично от вас мы ничего не можем принять. Мы с друзьями хотим накопить денег на корабль, и мы это сделаем! Отныне все меченосцы на нашей земле наши заклятые враги, поэтому мы вправе требовать от них полного отмщение за наши страдания, причём в той форме, которую мы посчитаем для этого справедливой! А мой отец будет отомщён!

– Ты конечно вправе требовать отмщения за такую чудовищную смерть своего отца, – осторожно начал Фридрих, – но ты, наверное, знаешь, что мы с моей дочерью тоже немцы, как и многие люди ордена. Мы, рижские немцы, патриоты своего города Риги и мы не имеем никакого отношения к ганзейским немцам, а тем более к злодеяниям Ливонского ордена. Мы торговли люди и нам не нужна война и людское горе. Это сильно мешает нашей торговле. Мы хотим мирно торговать и торговать со всеми людьми без различия на их народность и вероисповедание.

Стоян бросил быстрый взгляд на притихшую Марию, потом посмотрел на ставших вдруг серьёзными друзей. Ещё раз взглянул в глаза отца девушки, который с надеждой ждал от него ответа.

– Нет, вы не враги нам, а поэтому спокойно поезжайте домой, – произнёс Стоян и приостановился, затем посмотрел в глаза Марии и продолжил, – но я клянусь, что однажды я постучусь в дверь вашего дома, и тогда я буду готов повести вашу дочь на свой корабль.

– Хотелось бы тебе верить, Стоян, но твоя мечта мне кажется такой призрачной, что мне даже боязно думать о ней, чтобы как-то ненароком её не спугнуть, но я буду молиться за тебя и твою мечту, я буду ждать тебя!

Стоян немного помедлив, посмотрел на Фридриха и осторожно взял Марию за руку и внимательно посмотрел в её доверчивые, зелёные глаза. Девушка не сделала попытку высвободить руку из крепких ладоней Стояна, а её отец молча смотрел, как молодые люди жадно всматриваются друг другу в глаза, будто пытаются проникнуть в самые сокровенные мысли. Повидавший на своём веку всякое, Фридрих, даже не смотря на различия в сословиях, в этот момент не сказал молодым людям ни слова.

Глава 6. Дела городские и личные

На следующий день Фридрих с самого утра приглядывал за тем, как его работники раскладывали товар в его новой лавке. Совсем недавно ему удалось обустроиться на Ратушной площади. Все более-менее богатые купцы города почитали за честь иметь свою лавку на этой площади, потому что в Риге это было самое престижное место для торговых людей и, чтобы поприбыльнее организовать своё дело, многие купцы шли на всяческие ухищрения в борьбе за это доходное место. В ход шли и родственные связи, и дорогие подарки, и денежные подношения господину бургомистру. Все средства были хороши, и никто не осуждал победителя за его маленькие хитрости.

Мария крутилась рядом со своим отцом и всячески, чем могла, пыталась ему помочь. Она старалась получше разложить на лавке принесенный батраками товар и одновременно красочно расхваливала его прохожим и приезжим купцам, зазывая их оценить его качество и приобрести хотя бы немного для пробы.

Мимо проходили бюргеры и горожане, а иногда и приезжие купцы, которые бросали свой оценивающий взгляд на товар и на жизнерадостную, деловую девицу, которая бойко помогала отцу. Среди прогуливающих по Ратушной площади были и немецкие, и шведские, и датские купцы, было довольно много торгового люда и из русских земель. Фридрих уже давно вёл торговые дела с людьми из Московского княжества, из городов: Новгорода и Пскова, даже успел освоить их разговорную речь. Поэтому ему было не так и трудно понять потребности восточных гостей города, и он всячески старался налаживать с ними добрые, деловые отношения. Сегодня был как раз тот день, когда ему удалось по выгодной цене купить у знакомого русского купца пару берковец воска и несколько десятков сороковин меха. В свою очередь, он выгодно продал ему десять пудов соли, немного янтаря и серебра. Для своей дочери Фридрих у русского купца приобрёл разноцветные стеклянные украшения: ожерелье и браслет. Подарок отца ей очень понравился, и она тут же его примерила. Время от времени она поправляла на шее ожерелье и поднимала свою руку, чтобы снова посмотреть на браслет. Мария осторожно вращала кисть руки и ловила отблески утреннего солнца на его цветных стекляшках. Её очень нравилась игра солнечного света. Она была счастлива вниманию отца и радовалась, как маленький ребёнок новой игрушке.

В это время по Ратушной площади степенно, никуда не торопясь прогуливался глава города. Он был в новом, расшитом золотом камзоле. Высоко задрав свой округлый подбородок с глубокой, разделяющей его пополам ямкой, он держал свой путь прямо к ратуше. Хейнер фон Зиберман, так звали бургомистра города Риги, держал в руке тяжёлую, золочёную трость и мерно цокал ею по недавно уложенной на площади брусчатке. Он был горд собой, а деловой люд уважительно раскланивался со своим главой города. Он же отвечал им выборочно, удостоив совсем короткого взгляда своих почти бесцветных глаз лишь некоторых из них.

Бургомистр с явным неудовольствием покосился на яркое солнце, которое впервые за многие дни наконец-то вылезло из-за туч и начало подсушивать огромные лужи на Ратушной площади. Горожане и купцы наоборот были рады этому обстоятельству, потому что скоро будет меньше грязи и не надо будет через них перепрыгивать или обходить стороной. Глава города с любопытством разглядывал новые купеческие ряды на Ратушной площади. Солнце светило Хейнеру прямо в глаза и это заставляло его периодически прищуриваться, и он морщился от неудобства. Хотя он и не любил этого делать, потому что ему казалось, что сморщенное лицо портит его внешний вид, и тогда у горожан складывается о нём искажённое впечатление.

Проходя мимо купеческой лавки Фридриха, бургомистр бросил короткий, косой взгляд на выложенные товары и надолго задержал свой взгляд на дочери купца – розовощёкой, стройной красавице. В это время девушка в очередной раз любовалась на подарок своего отца. Хейнер фон Зиберман подошёл вплотную к лавке, чтобы получше разглядеть – чем это там она заинтересовалась. Увидев на запястье девушки всего лишь стеклянный браслет, которые в Ригу часто привозят русские купцы, он недовольно поморщился, как будто зараз проглотил целую пригоршню незрелой клюквы.

Хейнер посмотрел на отца девушки, который в это время как раз о чём-то разговаривал с русским купцом. Ему не очень понравилось, что Фридрих разговаривал с гостем на его родном языке. Лицо бургомистра снова скривилось в недовольной гримасе. Он приблизился к говорящим и попытался понять, о чём они ведут свою беседу, но его знаний на это явно не хватало. Глава города вообще не считал нужным себя утруждать изучением иностранных языков и предпочитал со всеми своими гостями и просителями изъясняться исключительно на своём родном – немецком языке. Если кто не понимал – это уже были его проблемы. Хочешь говорить – нанимай толмача. Эту моду переняли почти все немецкие переселенцы, ставшие в Риге гражданами города, по-немецки – бюргерами. Поэтому простым горожанам, коренным жителям, которым приезжие очень неохотно давали гражданство приходилось изучать немецкий язык, иначе объяснится со своими господами они не могли. Так же было и с бургомистром города, хотя аборигены его никогда сильно и не интересовали. Для него было важно мнение представителей Малой и Большой гильдий, ну ещё граждан города – бюргеров, которые тоже в основном были немцами, а простые горожане политического веса в жизни города не имели. Их роль была – обслуживать интересы бюргеров города и, при необходимости, участвовать в его обороне. За это город предоставлял им возможность заработать себе на жизнь и почувствовать хоть малую толику защищённости.

Русский купец гордо посмотрел в холодные, бледно-серые глаза главы города и степенно, совсем слегка поклонился. Он признал в бургомистре ровню и поэтому свою шапку, отделанную дорогим мехом, даже и подумал снять, а только поздоровался. Потом купец быстро, но уважительно распрощался со своим сотоварищем по ремеслу и ушёл прочь.